Наши читатели не раз высказывали мнение о том, что система высшего ИТ-образования в Беларуси не успевает за развитием индустрии. Декан факультета повышения квалификации и переподготовки Института информационных технологий БГУИР Владимир Федосенко являет собой противоположный пример. Он не только преподаёт управление проектами, делая всё возможное, чтобы на его факультете учили только актуальному и полезному в реальной работе, но и совсем недавно сдал экзамен на звание сертифицированного Scrum-мастера (CSM). 

Читать далее

Владимир Алексеевич Федосенко родился в Минске в 1964 г. С золотой медалью окончил школу с углубленным изучением английского языка (1981). Защитил красный диплом тогда ещё МРТИ по специальности «Электронные вычислительные машины» (1986). Занимался исследовательской деятельностью, преподавал в Академии наук Беларуси, Высшем государственном колледже связи, ЕГУ и БГУИР. Сфера научной деятельности — системы автоматизации научных экспериментов и испытаний; моделирование компьютерных сетей, разработка веб-ориентированных приложений и сервисов. Автор более 70 научных и учебно-методических работ, в том числе 11 изобретений. Женат, двое детей.

«О, не я один тут такой динозавр»

— Владимир Алексеевич, у вас внушительный стаж исследовательской и преподавательской работы. Занимались ли реальными проектами?

­­—  В начале карьеры я занимался как раз реальными проектами, работал над системами автоматизации испытаний. В СССР было несколько заводов, производивших корпуса и платы, для которых мы разрабатывали программное обеспечивание, писали алгоритмы, создавали специализированные блоки. То, что сейчас реализуется на интегральных схемах, раньше производилось в виде блоков. В общем, делали всё: поскольку типовых решений для тех или иных задач практически не было, приходилось создавать с нуля и железо, и софт.

Программировали даже на машинных кодах. Создавали операционные системы под свои нужды. Тогда такая ОС занимала 8 Кбайт. Не было мониторов с достаточно быстрым выводом на экран, так что брали обычные чёрно-белые телевизоры, выкидывали всю электронику и создавали свою.

Мы были приучены к сложным госприёмкам, что предполагало тяжеловесное управление проектами и обилие необходимых для сдачи документов. Всё, как положено по советским нормам: техническая концепция, техзадания, эскизный и технический проекты — очень подробно и в полном объёме. Даже успели одними из последних получить серебряную медаль ВДНХ. Через месяц Советского Союза не стало, и тогда в одночасье «накрылись» все наши проекты. Связи оборвались… Потом, конечно, москвичи приезжали и предлагали продолжать, но такие деньги продавец на рынке зарабатывал за неделю.

— Скорость прогресса сейчас испытывает на прочность наши умы. Удаётся ли вам идти в ногу со временем?

­— Я уже не столь юн, но стараюсь. Когда сразу после учебы начинал работать в Академии наук, был самым молодым в лаборатории, на проекте. А сейчас прихожу на какую-нибудь конференцию и настороженно оглядываюсь по сторонам — кругом одна молодёжь. Когда вижу кого-то своего возраста, ловлю себя на мысли: «О, не я один тут такой динозавр».

— Вы много общаетесь со студентами. Ощущается разница между поколениями?

— У нового поколения совершенно другие идеалы и интересы. Они выросли на других книжках и фильмах, а молодежь сейчас и вовсе растёт исключительно на интернете. В этом ключе не совсем понятно отношение нового поколения к тому, что было ценно для нас. Но всё индивидуально. Сейчас много целеустремлённых ребят с серьёзным багажом знаний и интересными идеями. Радует, что много тех, кто быстро соображает, любит и хочет работать. Конечно, каждое новое поколение сильнее предыдущего в базовых знаниях, но когда я общаюсь с молодёжью на интересные нам темы, возрастная разница ощущается не столь сильно, чтобы быть критичной.

«Директора тогда присутствовали на наших семинарах»

— Как вы заинтересовались современными подходами к управлению проектами, в частности, Scrum?

­ — Ещё на стыке 1999-2000 годов на базе ЕГУ было решено создать с участием Академии наук новую специальность — «Веб-дизайн и компьютерная графика». На тот момент спрос на веб-разработку только начинал формироваться — все веб-студии были на виду. Мы сразу же нарвались на волну скепсиса, но на деле открытие нового направления в обучении оказалось очень своевременным. В нашей работе в той или иной степени участвовали почти все тогдашние белорусские студии. Директора тогда регулярно присутствовали на наших семинарах.

ЕГУ в Беларуси давно уже нет, но специальность перекочевала в БГУ, а переподготовка ведётся и у нас на факультете. Обучение по специальности предполагает в том числе и изучение дисциплин, направленных на управление разработкой. В итоге мы ввели дисциплину «Управление веб-проектами», в которой рассматриваем вопросы, связанные с бизнес-аналитикой, проектным менеджментом, архитектурой.

Основная проблема касается кадров. Большинство тех, кто согласен преподавать, — это практики, работающие над реальными проектами в белорусских ИТ-компаниях. Зачастую они не имеют опыта выступления перед аудиторией, не обладают достаточным терпением для многократного объяснения, а главное — слишком заняты, чтобы регулярно уделять время обучению студентов. В итоге пришлось взять дело в свои руки.

Конечно, я начал применять собственный опыт и классические, тяжеловесные подходы. Параллельно читал о более новых методах, в частности, Agile. Честно говоря, сначала возникло двойственное впечатление. С одной стороны, всё быстро и гибко, проект всегда готов к изменению требований заказчика. С другой — работа без документации, особенно над большими или бюджетными проектами, выглядела для меня немного дико.

— Как же вы попали на мини-конференцию Agile.by и мастер-класс от Scrum Alliance?

— Знаете, сегодня преподавателю в Беларуси очень накладно получать профессиональные знания, ходить на курсы и тренинги в Беларуси. Scrum-тренинг стоит 700 долларов, а такие суммы я даже просить у БГУИР не могу. В общем, и не надеялся, что получится каким-либо образом пройти этот курс. Но тут один из моих слушателей подошёл после лекции: «Знаете, компания заплатила и есть свободное место. Пойдёмте!»

На мини-конференции была лотерея, в которой я выиграл 50-процентную скидку на класс Certified Scrum Master от Scrum Alliance, который проводили в Минске украинские ребята Наталья Тренина и Кирилл Климов. Однако даже оставшиеся 350 долларов для меня были неподъёмны. Тогда организаторы (dev.by — Прим.ред.) дали дополнительную скидку, а ИИТ БГУИР согласился оплатить оставшуюся сумму.

Курсы меня впечатлили, особенно интересны были практические подходы к обучению, деловые игры и практика. Некоторые из них уже использовал в своих практических занятиях.

— И как эффект?

— Слушателям понравилось, так что полученные мной знания хорошо вписались в учебную программу для наших специальностей. Не скажу, что я узнал абсолютно новые вещи. Скорее, те мысли, что были в голове и ранее, обрели удобную и применимую на практике форму.

Раньше я много раз обращался в различные белорусские ИТ-компании, чтобы узнать, какие конкретно методы они используют, какие проектные модели строят, как ведётся аналитика и что получается на выходе. Ответы всегда были разными: где-то не рассказывают, где-то считают, что на планирование и проектирование нет времени. Только недавно некоторые российские компании стали показывать, какую документацию, в том числе и проектную, они передают заказчикам.

Тенденции таковы, что всё меньше времени уделяется чистому кодированию и всё больше — проектированию. С другой стороны, как гласит классика проектного управления, два часа проектирования заменяют месяц тестирования. В общем, пройдя курс, я понял: нет серебряной пули, универсального метода, подходящего ко всем случаям. Нельзя взять проект, поднять флаг Scrum или Kanban и сказать, что с этим методом он однозначно придёт к успеху. В итоге в своих лекциях я стараюсь комбинировать различные методы и подходы. Как мне кажется, именно комбинированные подходы со временем станут наиболее востребованными и эффективными.

Реальные проекты для студентов и преподавателей

— Читатели dev.by неоднократно критиковали наше высшее ИТ-образование за инертность, оторванность от реальности и неспособность готовить студентов к работе над настоящими проектами. Что вы скажете на этот счёт?

— Образование действительно инертно, оно не может быстро реагировать на все изменения. Особенно это касается базового образования. В первую очередь из-за длительности, а она важна: чем короче обучение, тем быстрее человек получает понимание в той или иной области, но тем меньший период времени в нём задерживается полученная информация.

Что же касается непосредственно моей работы, то здесь мы делаем всё, чтобы не отставать от времени. Программа переподготовки на базе высшего образования гораздо менее жёстко регламентирована законодательством, в ней больше гибкости. Кроме того, мы можем оставить в стороне множество базовых дисциплин, которые студент изучал в ходе первого высшего образования. Таким образом, появляется возможность дать дополнительные часы по тем предметам, которые действительно важны в работе.

Во времена моего студенчества существовали гораздо более сильные связи между производством и образованием. Тогда в каждой университетской лаборатории шла масса проектов, и все они были связаны с реальным производством, выполнялись для какого-нибудь советского завода или предприятия. Сейчас этого очень не хватает. Конечно, компании начали помогать образованию, создаются совместные лаборатории, проводится обучение. После «мёртвых» девяностых это очевидный прогресс. В компаниях понимают, что необходимо работать с образованием, чтобы последнее поставляло качественные кадры.

В идеале хотелось бы, чтобы студенты в ходе обучения имели возможность работать над реальными проектами, которые выполняются для настоящих заказчиков. Кое-где в Европе, насколько я знаю, и преподавателей, и студентов привлекают к выполнению реальных задач параллельно с рабочей командой.

— Насколько я знаю, у нас в учебных центрах ИТ-компаний слушатели тоже привлекаются к несложным, но вполне реальным проектам для отечественных заказчиков.

­ — Тут бы не только студентов, но и преподавателей держать в тонусе! Считаю, что они должны регулярно проходить стажировки в компаниях. Преподаватель в чистом виде при современных зарплатах должен набрать столько часов для достойного заработка, что пар пойдёт из ушей. В своё время первые белорусские ИТ-компании поддерживали некоторых преподавателей финансово, чтобы они могли развиваться, оставаться работать при университетах и учить будущих сотрудников для этих компаний. Сейчас это наблюдается гораздо реже. Почасовая оплата у преподавателей очень низкая, отсюда и кадровый голод. Кто пойдёт преподавать, когда тот же ПВТ предлагает зарплаты совсем другого уровня?

В своё время подобная ситуация с наукой была на Западе. Тогда для учёных там искусственно создали карьерную лестницу, сходную с лестницей менеджера.

— Вы тоже хотели бы поработать на реальном проекте?

 — Честно скажу, я бы очень хотел попасть на стажировку на проект с современными методами управления. Этот опыт очень бы помог мне в преподавательской деятельности.

— А время найдётся?

— У меня накопились невостребованные дни отпуска, так что найдётся.

— Вы — женатый человек. Дети пошли по вашим стопам?

­ — Старшая дочь закончила БГУИР и работает в ИТ-компании. А младшая профессионально занимается танцами и учится в БНТУ.

Фото: Андрей Давыдчик

Помогаете devby = помогаете ИТ-комьюнити.

Засапортить сейчас.